Омар Шариф (Юрий Живаго), Джули Кристи (Лара Антипова), Род Стайгер (Виктор Комаровский)

Автор: Zelen 23 сентября 2012

Пастернака несколько месяцев подряд «разоблачали» в крупнейших газетах, таких как «Правда» и «Известия», журналах, по радио и телевидению, вынуждая отказаться от присуждённой ему Нобелевской премии. Его роман, который в СССР никто не читал, осуждали на организованных начальством среди рабочего дня митингах в институтах, в министерствах, на заводах, фабриках, в колхозах. Выступавшие называли Пастернака — клеветник, предатель, отщепенец общества; предлагали судить и выгнать из страны. Коллективные письма публиковались в газетах, зачитывались по радио. В качестве обвинителей привлекались как люди, не имеющие никакого отношения к литературе (это были ткачихи, колхозники, рабочие), так и профессиональные литераторы. Так, Сергей Михалков написал басню про «некий злак, который звался пастернак». Позже кампания по шельмованию Пастернака получила ёмкое саркастическое название «Не читал, но осуждаю!». Эти слова часто фигурировали в речах общественных обвинителей, многие из которых книг не брали в руки вообще. Травля, пошедшая одно время на спад, вновь усилилась после публикации 11 февраля 1959 в британской газете «Дейли мэйл» стихотворения Пастернака «Нобелевская премия» с комментарием корреспондента Энтони Брауна о том, какому остракизму нобелевский лауреат подвергается у себя на родине.