В начале 20-х комсомолки, спортсменки и просто красавицы предложили заменить старорежимную  шляпку на красную косынку. Несмотря на это жительницы городов охотно покупали шляпки - выйти на улицу «простоволосой» женщине старше 30 не очень прилично.  Поэтому в зависимости от сезона и достатка гражданки выбирали фетровые, соломенные или шелковые шляпки, береты или зимние меховые шапочки. В кино шляпы и шляпки стали символом как элегантности, так и иронии. В «Весне» директор института Солнца, профессор Никитина носит на голове скромную «таблетку», артистка Шатрова - женственную шляпу с большими полями, а домработница Маргарита Львовна - высокое сооружение с длинной вуалью.

Мужской головной убор в СССР считался неотъемлемой частью костюма. Скажем, в воскресный летний день среди посетителей ВДНХ можно было встретить мужчин в фетровых или соломенных шляпах, кепках, гражданских фуражках, панамах или тюбетейках, которые различались цветом и материалом подкладки (шелк, сатин или шерсть). Фетровые шляпы делились на замшевые или велюровые. Вожди тоже имели пристрастие к разным головным уборам: Владимир Ильич предпочитал демократичное кепи, Иосиф Виссарионович - фуражку, Никита Сергеевич, несмотря на свою нелюбовь к интеллигентам - шляпу-«федору». К 50-60-м годам советский народ сформировал стойкий образ: в шляпе - значит, интеллигент, подтверждением чему - стандартный трамвайный выкрик: «А еще шляпу надел, интелли-хе-ент».

А вот Леонид Ильич ассоциируется с каракулевой шапкой. В 70-е положение в обществе можно было установить по тому, в какой шапке ходит мужчина: в каракулевой, в кроликовой под котик или просто кроликовой, пыжиковой или бобровой. Шапочная иерархия твердо соблюдалась в магазинах: вперед выставлялись советские шапки ушанки, за ними - финки, бадейки, украинки и гоголи.

Дарья Горобцова